«...Я даже рискнул бы утверждать, что в настоящей волшебной сказке счастливая концовка обязательна. Во всяком случае, если трагедия – истинная форма драмы, наивысшая реализация ее возможностей, то для сказки справедлива обратная посылка. Поскольку соответствующего термина у нас, кажется, нет, я обозначу эту посылку словом "эвкатастрофа" (от древнегреч. еu – хорошо и katastrophe – переворот, развязка). Эвкатастрофическое повествование – это и есть подлинная форма волшебной сказки, наиглавнейшая ее функция.

Радость от счастливой концовки волшебной сказки – или, точнее, счастливой ее развязки, нежданного радостного поворота ее сюжета, ибо сказки никогда по-настоящему не кончаются – вот одно из благ, которыми волшебная сказка особенно щедро оделяет людей. По сути своей это не радость "эскаписта" или "чудом спасшегося". В сказочном оформлении, то есть как бы пришедшая из Волшебной Страны, эта радость – неожиданно и чудесно снизошедшая благодать, которая, может быть, больше никогда не возвратится. Она не противоречит существованию "дискатастроф" (печальных концовок), скорби и несбывшихся надежд: ведь без этого невозможна и радость избавления от несчастий. Но она отрицает (если хотите, вопреки множеству фактов) полное и окончательное поражение человека и в этом смысле является евангелической благой вестью, дающей мимолетное ощущение радости, радости, выходящей за пределы этого мира, мучительной, словно горе.
читать дальше
Вероятно, каждый писатель, создающий вымышленный мир, желает в какой-то мере быть и творцом реальности или хотя бы использовать ее элементы. Он надеется, что характерные особенности выдуманного им мира (если не все его составляющие) выведены из реальности или вливаются в нее.
...В счастливой концовке заключено не только утешение человека, окруженного реальными мирскими горестями, но и удовлетворенная справедливость, и ответ на вопрос: "Это правда?" Мой первый (и достаточно верный) ответ на этот вопрос был таков: "Да, если ты выстроил свой маленький мир хорошо, значит, для твоего мира все это правда". Этого достаточно для художника (или, по крайней мере, для художественной части его натуры). Но "эвкатастрофа" в один миг разворачивает перед нами более возвышенный ответ – далекое евангелическое сияние, эхо благой вести в реальном мире».

«Многие люди, когда им исполняется четырнадцать или пятнадцать, избавляются от своих детских любовей, от своих первых интуитивных увлечений...
«Многие люди, когда им исполняется четырнадцать или пятнадцать, избавляются от своих детских любовей, от своих первых интуитивных увлечений, отвергают их поочередно, и когда эти люди становятся взрослыми, в них уже не остается веселья, упоения, пыла и вкуса к жизни. Их осуждают другие, и они сами себя осуждают и тем самым вгоняют себя в смятение. Когда в пять утра, под конец темной прохладной летней ночи, цирк въезжает в город под звуки каллиопы, эти люди не вскакивают с постели и не выбегают на улицу, они ворочаются во сне, а жизнь проходит мимо.

Я вскакивал и бежал. Я узнал, что был прав, а все остальные не правы, когда мне было девять и я учился в четвертом классе. В тот год появился Бак Роджерс, и это была любовь с первого взгляда.

[Специально нашла про Бака Роджерса.

«Бак Роджерс — персонаж комиксов, фильмов и радиоспектаклей. Его приключения стали важной частью не только американской культуры, но и мировой. Персонажа называют первопроходцем в космической тематике и сравнивают с героями научного и технического прогресса, встречающимися в произведениях Жюля Верна и Герберта Уэллса.
Невероятная харизматичность в комплекте с боевыми профессиональными навыками позволила Роджерсу без труда завоевать всеобщее уважение. Он побывал в роли пилота, разведчика и командира и дослужился до капитана»]

Я собирал вырезки из газет и сходил по ним с ума. Друзья этого не понимали. Друзья смеялись надо мной. Я разорвал свои комиксы с Баком Роджерсом. Месяц я ходил в школу, совершенно убитый и опустошенный. Однажды я горько расплакался и спросил себя, почему мне так плохо и пусто. И сам же себе ответил: из-за Бака Роджерса. Он исчез, и жизнь больше не стоила того, чтобы жить. Следующая моя мысль была: они мне не друзья — те, кто заставил меня разорвать комиксы с Баком Роджерсом, а вместе с тем разорвать пополам и свою жизнь — они мне враги.

Я снова стал собирать Бака Роджерса. И с тех пор живу счастливо. Именно с этого и началась моя карьера писателя-фантаста. Я больше никогда не слушал тех, кто насмехался над моим увлечением космическими полетами, цирками и гориллами. Если что-то подобное происходило, я забирал своих динозавров и выходил из комнаты.

Потому что все это — перегной, удобряющий почву. Если бы я всю жизнь не забивал себе взгляд и голову всем перечисленным выше, то, когда бы пришло время превращать словесные ассоциации в идеи для историй, я выдал бы тонну просто нолей и полтонны нолей без палочки».

«Дети чувствовали, не умея сказать, что вся история человечества - это история решения проблем, история фантастики, заглатывающей идеи, чтобы переварить их и исторгнуть рецепты к выживанию...
«Дети чувствовали, не умея сказать, что вся история человечества - это история решения проблем, история фантастики, заглатывающей идеи, чтобы переварить их и исторгнуть рецепты к выживанию. Не бывает одного без другого. Нет фантазии - нет и действительности. Нет изучения возможных потерь - нет выгоды. Нет воображения - нет воли. Нет невозможных мечтаний - нет и возможных решений.

Дети чувствовали, не умея сказать, что сказки, и их электромеханический отпрыск - фантастика, - никакой не эскапизм, но хождение кругами вокруг действительности, с целью зачаровать и подчинить ее.
Что такое самолет, в конце концов, как не описанное вокруг действительности кольцо, прямое обращение к силе тяготения - вот я, вот мое волшебное устройство, мы бросаем тебе вызов. Тяготение - прочь. Расстояние - в сторону. Время - замри, а то и поверни вспять, потому что я наконец обгоняю солнце, оборачиваюсь над миром, сидя в - смотрите, черт возьми! - аэроплане, авиалайнере, ракете, за 80 минут!

Дети догадались, не умея даже прошептать, что задача фантастики - решать насущные проблемы, как бы не обращая при этом на них внимания.

Я где-то приводил уже сравнение этого литературного процесса с мифом о Персее, встретившем Медузу Горгону. Глядя на ее отражение в медном щите, и делая вид, что смотрит он вовсе в другую сторону, Персей заводит руку с мечом за спину и срубает Медузе голову. Так же и фантастика - притязает на будущее, чтобы облегчить жизнь больной собаке, встреченной сегодня на дороге. Окольный путь - самый прямой. Наше лекарство - метафора.

Детям нравятся катафракты, хотя они их так и не называют. Катафракт - всего лишь особо одетый перс на специально выведенной лошади, но эта комбинация когда-то давным-давно отбросила назад римские легионы. Решение проблем. Проблема: огромная пешая армия Рима. Фантастические мечты: катафракт, человеко-лошадь. Римляне рассеяны. Научная фантастика переходит в научный факт.

Проблема: ботулизм. Фантастические мечты: произвести когда-нибудь такое вместилище для пищи, которое сохраняло бы ее, отгоняя смерть. Фантастические мечтатели: Наполеон и его команда специалистов. Воплощенная мечта: запаянная жестянка. Итог: миллионы людей живы, вместо того, чтобы умереть в корчах.

Похоже, что все мы - научно-фантастические дети, вымечтывающие для себя новые способы выжить в этом мире.

...Человек-разрешитель проблем родился в тот момент, когда он стал Хранителем Идей. Только через новые технологии, новые способы экономить время, учитывать время, учиться у времени и выращивать из него решения мы смогли дожить до нынешних времен и пережить их, и ожидать впереди еще более прекрасных. Наша среда загрязнена? Мы можем ее разгрязнить. Наши города переполнены? Мы можем их разгрузить. Мы одиноки? Больны? Во всем мире больницы стали менее мрачными, теперь, когда телевидение может зайти к нам в гости, посидеть рядом и забрать с собой половину двойного проклятия болезни и одиночества.

Нам нужны звезды? Они наши. Нам хочется зачерпнуть чашу солнечного огня ? Мы можем, и должны это сделать, и осветить таким образом весь мир.

Куда мы ни направим взгляд - проблемы. Где мы его ни остановим, чтобы приглядеться внимательнее - решения. Наши дети, дети человека и времени - как могут они избежать очарования, которое приносят эти задачи? И вот: фантастика, и ее недавняя история».